Агрессивность обычно трактуется, как негативное состояние психики и определяется, как постоянная готовность, стремление к нападению. Но так ли это на самом деле? Для того чтобы разобраться в этом важном для жизни вопросе, касающегося всех и каждого, необходимо рассмотреть его со всех сторон.
Прежде всего, надо сразу же заметить, что агрессивность является частью инстинктивного поведения любого живого организма и, следовательно, имеет генетические корни. А раз это так, то, очевидно, такое решение природы не только оправдано, но и необходимо ввиду того естественного состояния, которое называется жизнью.
Можно сказать, что агрессивность лежит в основе адекватности, балансирующей отношения как между отдельными субъектами, так и целыми группами. По сути, это своеобразный тест на выживаемость, которая, собственно, и движет эволюционным развитием за счет сохранения как отдельной жизни, так и популяции в целом.
Если вид заносится в разряд вымирающих, если в нем слабы жизнеутверждающие принципы, то есть низок порог агрессивности относительно сил, проявляющих в отношении него (или личности) экспансию, то в нем начинает активизироваться мортидо (инстинкт смерти) в противовес либидо (инстинкту жизни).
Следовательно, агрессивность - это инстинктивная способность к защите. А помните, что было сказано в общепринятом определении? Будто бы это готовность к нападению. Вот где кроются корни ошибочной трактовки этого термина.
Готовность к нападению со стороны врага, а не готовность к превентивному нападению (которое, видимо, должно обозначаться как экспансия), и эти понятия отождествлять нельзя. Однако не лучше ли тогда говорить, что мы изначально готовы к защите, а термин "агрессивность" соотнести с "экспансией"?
В действительности не только "не лучше", но и недопустимо, так как состоянию агрессивности, прежде всего, соответствуют такие функции, как напор, злость, ярость, воля, не позволяющие доминировать диктату со стороны, а также смирению внутри.
Агрессивность - это лицевая сторона бунтаря, не допускающая никакого подавления свободы. Следовательно, агрессивность - это активная компонента готовности. Без нее защита становится пассивной и малоэффективной. Таким образом, агрессивность следует понимать не как факт действия, а как акт состояния, которым заявлена адекватность.
Еще один момент. Защита без агрессивного наполнителя, становясь пассивной функцией, неспособна к переходу в контрнаступление. Ее действия будут направлены только на то, чтобы отбиться от нападающего.
Но это положение ущербно, потому что такая защита не только не гарантирует от продолжения атаки, но даже в некотором смысле способствует такому нападению, так как дает время, возможность и способность к перестройке боевых линий врага, чем повышает эффективность его действий.
Именно агрессивность не позволит, не даст противнику время для новой атаки, переводя защиту в контратаку. Таким образом, в своем потенциале агрессивность имеет тенденцию к переходу в экспансию. Почему для нас, людей, так важен этот аспект?
Дело в том, что агрессивность, как факт утверждения жизни, присутствует не только у людей, но и у всего живого. Однако тут имеется огромное различие, которое агрессивность человека, как мыслящего существа, делает абсолютно несопоставимой с агрессией у животных или растений.
Флора и фауна в своей агрессивности абсолютно индифферентна. Животные и растения просто так живут и за счет этого выживают, но не осознают этого процесса с точки зрения морали. Именно поэтому они абсолютно безучастны, равнодушны, бесчувственны к судьбе своего противника.
У них отсутствует самосознание участия в столкновении интересов. Там действует только инстинкт. У человека же, наряду с инстинктивной агрессивностью (этим врожденным фактором, имеющим индивидуальную заявленность по мощности выражения и соотносящимся с генотипом), имеется и механизм двойной регуляции этой проявленности.
Один - природный, как у животных, а второй - нравственный, то есть воспитанный, приобретенный. Он, кстати, постоянно модифицируется, что значительно расширяет диапазон возможных форм поведения человека.
Ведь нравственность может проявить себя не только как сдерживающий фактор, но и как побуждающий. Именно здесь кроется принципиальное отличие перехода агрессивности в экспансию между животным миром и человеком.
Исследования показали, что существует прямая корреляция между уровнем серотонина в крови и нейрофизиологическими механизмами агрессии. У животных этот фактор связан только с одним источником - генотипом. Он обеспечивает стимуляцию соответствующими гормонами, вырабатываемыми в мозге и вызывающими у надпочечников выделение в кровь адреналина.
То есть животное всегда агрессивно настолько, насколько оно может или ему нужно в данных обстоятельствах. У человека все это имеет несколько другое продолжение. Ум, как основной инструмент самосознания, внес в эффект агрессивности свои коррективы.
Так, серотонин, как основной нейромедиатор, может присутствовать в крови не только на уровне, заданным генотипом, но и в корреляции с социальным рангом или имущественным статусом.
То есть уровень значимости у одних повышает агрессивность, а у других, наоборот, понижает. Именно здесь и кроется то самое отличие, в чем разнится агрессивность человека и животного.
Другими словами, переход агрессивности в экспансию у животных связан только с условиями жизненной необходимости и обеспечивается теми функциями, которые и образуют видовое различие, как природный фактор.
Человек же может совершить нападение не только потому, что такая экспансивная форма поведения диктуется необходимостью (не имеющей альтернативы), а просто потому, что этого требует его амбициозность как форма самоутверждения эгоцентризма или же за вознаграждение.
В то же время, параллельно с такими проявлениями самовыражения, присутствует и обратное, когда с ростом значимости, а, следовательно, возросшей возможности и расширенной способности, у человека снижается агрессивность. Он становится более миролюбивым, уравновешенным, непредвзятым, морально справедливым и без склонности к авантюризму, экстремизму.
Другими словами, в первом варианте уровень серотонина в крови понижается в соответствии со значимостью личности, а во втором он повышается в той же пропорции. То есть имеется некая базовая шкала возможности, диапазон которой обеспечивается данными генотипа.
И у одних это значение возрастает от исходного, а у других снижается. Как следует относиться к такой противоречивости? Что есть хорошо, а что - плохо?
Поскольку серотонин отвечает за сдерживание процессов возбуждения, то есть агрессивности, а другие нейромедиаторы (адреналин, дофамин и т.д.), наоборот, стимулируют агрессивную направленность, которая проявляется как импульсивное, непредсказуемое поведение, то, очевидно, необходимо иметь еще одно качество, которое могло бы контролировать эти взаимоотношения не в режиме инстинктивного поведения, а на разумном уровне, раз речь идет о человеке.
Видимо, речь следует вести не о контроле активности состояния агрессивности, которое служит для выживания человека, а о способности к волевому контролю агрессивности, вплоть до экспансии.
Надо не снижать мощность мотора автомобиля для безопасности езды, а приводить к адекватности механизмы управления автомобилем. Только так мы сможем соответствовать требованию жизни.
Но здесь также важно выдержать уровень соответствия. Ведь избыток серотонина может развить депрессивные тенденции, которые, притормаживая агрессивность, не только не устраняют ее активности, но и даже могут способствовать аккумуляции, что может проявиться вспышкой неуправляемого насилия.
Везде нужна норма соответствия, достаточности, разумности. Посмотрите, насколько разнообразно проявляются формы агрессивности при соотношении с личностными характеристиками человека.
Повышение агрессивности (при возвышении человека в глазах общественности или личном видении) может, с одной стороны, проявляться как экспансия, насилие, а с другой, как более высокий уровень ответственности за тех, кто доверился его профессионализму.
В то же время, снижение агрессивности, по мере роста значимости, с одной стороны может выглядеть как позитив (где властвуют демократические тенденции), но, с другой, это может привести к халатности в требованиях обеспечения безопасности.
Также возможный рост агрессивности при снижении жизненного уровня может послужить стимулятором антисоциального поведения. В то же время, он может стать побудителем к поиску новых путей к лучшей жизни на постоянной основе.
Если же при снижении статуса у человека также отсутствует и агрессивность, то это может привести к следующим результатам. Это может способствовать развитию чувства безнадежности, безысходности, в результате чего появляется убежденность в собственной ненужности, что в итоге подталкивает к суициду.
В другом варианте, когда чувство собственного достоинства развито не столь мощно, человек предпочитает уход от тяжкой действительности в забвение, мир грез, вызванных алкоголем или наркотиками.
Другие же просто смиряются с действительностью и, не имея уже никакого желания противостоять судьбе, занимают нишу "скотского" существования, рабства духа.
Как видим, мы просто манипулировали одним состоянием психики - агрессивностью - в различных положениях. И везде можно было увидеть две стороны, причем одна выглядела как хорошая, а другая - как плохая.
Даже в последнем соотношении человек пытался (через изменение восприятия мира) уйти от тисков действительности. Но всегда агрессивность была тем рычагом, который давал шанс самореализации. Да, он мог и погубить, но, опять же, вновь увлекал за собой вперед.
Видимо, все зависит от двух величин: достаточного количества адреналина, норадреналина, дофамина и других стимуляторов агрессивности, которые будут генерироваться человеком, и необходимого количества серотонина, этого ингибитора процессов возбуждения, призванного нормализовать соотношения между возможностью, способностью и необходимостью. Но все это должно проходить не на уровне инстинктивного поведения, а разумного осмысления.
Агрессивность имеет два направления не только в прикладном значении, но и по причинам проявленности. Первая из причин - это эндогенное происхождение, имеющее признаки характера и нрава. А вторая причина кроется во внешнем, социальном воспитании. И обе причины актуальны в силу их проявленности. Поэтому и решать их надо вкупе, а не по отдельности.
Как мы уже говорили, агрессивность не только нужна, но и необходима, как средство выживания, а не только для решения отдельных вопросов. Отсутствие агрессивности гораздо более чревато, чем ее избыток. Поэтому природа побеспокоилась о том, чтобы эта грань здоровой психики всегда была активирована.
Но если психо-генератор постоянно производит энергию агрессивности, то это значит, что она не только должна быть задействована, но и правильно использована, то есть конструктивно. Искусственное сдерживание этой энергии пагубно сказывается сначала на самой личности, а затем и на обществе в целом.
Это значит, что сначала энергия агрессии, сдерживаясь в искусственном режиме, постепенно накапливается, и ее потенциал неуклонно возрастает. Но так как этот процесс не может идти бесконечно, то однажды происходит взрыв. Он реализуется либо как протест личности, либо как бунт или даже революция. Конечно, эти формы выражения неконструктивны, но вынуждены.
Мало того, если такое сдерживание есть норма данного общества, то грань срыва на антисоциальное поведение опускается опасно низко, и даже небольшие проблемы могут вызывать большие беспорядки.
В конце концов, такое общество становится просто криминальным, то есть больным, где агрессивность проявляет себя уже просто как агрессия, и аннексия становится нормой.
Естественно, описанная схема может быть названа раковой опухолью общества. Понимая это, власть (за недопониманием причин и следствия) обычно вводит в действие диктат, где государственным террором наводится так называемый порядок.
Бунт агрессивности подавлен, причем в радикальном смысле, то есть на биологическом уровне. В крови безраздельно господствует серотонин. И что же?
В результате общество становится безвольным, безразличным, так как нет агрессивности и в помине. У Владимира Высоцкого есть такие слова: "...Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков...". Собственно, все мы по себе знаем, о чем идет речь.
Надо сказать, что в разных местах и в разные времена эту проблему пытались решать по-разному. Например, давали возможность для выхода, выброса энергии агрессивности, которая была в избытке.
Как эпизод, это, конечно же, был прогрессивный шаг, так как он не ставил своей задачей подавление агрессии. Но, тем не менее, это не решало вопроса в кардинальном смысле.
Да, форм выброса адреналина было разработано много, но все равно проблема останется актуальной, так как разработанные варианты включают в свой актив очень небольшое количество населения. А значит, взрывоопасность актуальна и сегодня.
Что поможет разобраться в этом вопросе, который имеет лишь один верный ответ?
Известно, что сильное животное обладает сильной "моралью", а слабое - слабой. Человек также, по сути, относится к миру животных, но поскольку обладает разумностью, то и его силу следует оценивать не по физическим данным, а по ментальным.
Именно поэтому, когда человек возвеличивается, его агрессивность имеет те две формы направленности, о которых мы уже говорили. Так что же это за ментальная сила, о которой идет речь?
Во-первых, это врожденная интеллигентность, а во-вторых, это развитая интеллектуальность. Поэтому абсолютно неверным звучит утверждение о том, что нам не хватает разрядки инстинктивных побуждений агрессии. Это всего лишь малая толика правды (но, тем не менее, далекая от истины).
Также неверно утверждение, что всему виной является скученность населения в мегаполисах. Отчасти, как побудитель, да, оно верно, но не в абсолютном смысле.
И самым большим заблуждением следует считать мнение, что наш мозг будто бы устроен так, что отвечающая за сознание его область не только не может ознакомиться с содержанием врожденных программ, но даже не знает об их существовании.
А когда программа начинает развиваться, сознание ее обслуживает, будто бы не замечая этого. Что оно ищет и находит какие-то свои объяснения поведения и мотивов, совсем необязательно верные. Почему данный тезис ошибочен?
Прежде всего потому, что ошибочно изначальное утверждение о том, что мы не знаем о существовании врожденных программ. Если мы об этом даже не догадываемся, то тогда кто же об этом говорит? Другое дело, что этого знают не все, но ведь это и необязательно.
Пусть те, кто знает, не только об этом расскажут, но и научат такие программы узнавать. Это одно. И далее. Если мы в принципе имеем доступ к самоосознанию, то и связь между умом (как осознавателем) и интеллектом (как знающим) возможна.
Ранее мы говорили, что на поставленный вопрос есть только один верный ответ. И вот как он сформулирован.
Надо не сдерживать активацию агрессивности и не сбрасывать ее излишки, а так организовывать выработку и потребление этой энергии, чтобы процесс ее реализации соответствовал не только потребностям жизни, но и находился в потоке ее развития.
Другими словами, агрессивность нужна для жизни как соответствие уровню ее выраженности в личном плане. Вот почему так важно знание индивидуальной программы, написанной генотипом, как возможностью, и заявленной интеллигентностью, а также духом - этим выражением интеллектуальности, как способностью.
А разобраться в этих соотношениях должен ум, который, обучаясь по системам, подобным школе "Встречный ветер", начнет осознавать свою предназначенность в жизни, где агрессивность является ее сутью, а экспансия - формой выражения.
И в этом нет ничего противоестественного. В противном случае жизнь бы просто не состоялась.
Даже тканевая несовместимость является агрессивной формой защиты на клеточном уровне.
Если это было бы не так, то как бы происходило распознавание и дифференциация своего и чужого?
П. Веденин, 12.10.2003
