Интеллектуальный отдел сознания, ответственный за интуитивное восприятие действительности, реагирует на её активность проявлением т.н. мысленных образов. "Материал" для их созидания предоставляет внешний мир, а знание творческого процесса происходит из глубин эволюции.
Этот вид деятельности нам известен как сновидения при сне, фантазии или мечты при бодрствовании и грёзы, которые демонстрирует нам сознание, находящееся в измененном состоянии. Причём такие изменения могут происходить как произвольно (медитация), так и непроизвольно (транс).
Заказчиком таких мысленных образов является ум, который исходит из тех реалий, которые предоставляет окружающая его действительность. И основным лейтмотивом данного процесса является сохранение и обеспечение жизнедеятельности личности.
Причём в исключительных случаях это может происходить как осознаваемый и целенаправленный акт, хотя обычно (как правило) действует "автоматическая", т.е. неосознаваемая передача заказа на требуемый мысленный образ.
Такое распределение обязанностей нужно для того, чтобы ум, не обладающий знаниями интеллекта, был освобождён от непосильных для него мук творчества. Но зато у него высвобождается внимание для того, чтобы своевременно делать необходимые заказы на мысленные образы.
Кроме того, предоставляемую ему картинку (образ) ум должен воспринять и осознать как значимую, необходимую и единственно верную. На этой основе ум может приступить к доработке предложенного образа в конкретную мысленную форму, учитывающую все требования реальности.
По готовности эта форма ещё раз подвергается критическому осмотру и, после небольших корректировок, допускается к насыщению эмоциональной энергией. Вместе с тем, дозируется и мощность такого насыщения, ведь от этого зависит степень возбуждения нервной энергии.
Как видим, ум многолик.
Прежде всего, он является "осознавателем" информации и "заказчиком" образов.
Затем его функциональные обязанности продолжает "приёмщик" интеллектуальных образов и их "оценщик".
Только после этого приступает к работе "доводчик" образа в мысленную форму под неусыпным надзором "критика".
Завершает этот процесс "контролёр", который насыщает мысленную форму эмоциональной энергией психики той концентрации, которая необходима для качественного действия.
После чего мыслеформа попадает в "руки" того, кто непосредственно приступит к её реализации через физическое действие, т.е. "участника" отношений.
Интеллектуальное участие в ментальном процессе на этом фоне выглядит несколько скромнее.
Ведь кроме образных построений, созданных интеллектом, которые ум презрительно называет: "мечты", "грёзы" или "фантазии", ничего большего, по мнению осознавателя, и нет.
И если учесть, что при этом он снабжает их такими эпитетами, как:
безумные (подчеркивая этим свое отчуждение);
сладкие (подразумевая пристрастность интеллекта к удовольствиям) и
дикие (имея в виду его прошлое),
то становится понятным, почему между умом и интеллектом нет взаимопонимания.
А ведь это как раз и влияет на то, что зачастую мыслеобразы, предлагаемые интеллектом, не осмысляясь в достойной мере их "оценщиком", начинают "перелицовываться" в такие мысленные формы, которые ничего общего не имеют с исходным материалом.
В общем, предложенная мысленная форма неадекватна объективной действительности, и её реализация просто опасна.
Вот почему "критик" не даёт разрешения и, блокируя путь, возвращает ментальный "брак" на доработку.
И если это единичный случай, то данный эпизод проходит без осложнений. Однако представьте себе, что такие возвраты происходят регулярно, ведь проблема с "оценщиком", не будучи устраненной, переходит в хронику.
Он, почему-то, не может в полной мере оценить предложенный интеллектом образ.
А "критик", не желая подвергать личность опасности, предпочитает не авантюрные предприятия, а обоснованные убедительной логикой доводы.
Если же их нет, то, по мнению "критика", наиболее безопасным будет отказаться от любых действий и не рисковать.
Конечно, данное положение возникает не по любому поводу, иначе бы человек не смог жить вообще.
Но там, где надо принимать ответственные или необычные решения, "оценщик" вновь демонстрирует свою несостоятельность.
Как видим, это очень серьёзная проблема, которая известна многим под ликом: депрессия, леность, отупение, безволие и т.д.
Давайте попытаемся разобраться с причинами, которые тормозят процесс оценивания интеллектуальных мысленных образов. В чём дело?
Скорее всего, это "оценщик" перестал понимать символический язык интеллекта, - но не всегда, а только в особых случаях. Ведь во всех остальных вариантах этого не происходит. Так кто же на самом деле "мутит" воду?
* * *
Вернёмся к самому началу этой цепочки.
Мы уже говорили, что первый контакт с внешним миром осуществляет "осознаватель" информации и "заказчик" образов.
Для того чтобы заказ необходимого образа был произведён правильно, он должен быть максимально приближен к истине. А на это способен только тот, кто имеет постоянный контакт с внешним миром.
Таковой является только та часть ума, которая нами была обозначена как "участник".
Следовательно, "осознаватель" - это одно из лиц "участника".
Нам известно и второе его "лицо" - "исследователь".
Но не сложно ли одному "участнику" нести столь большую нагрузку, а именно: осуществлять исследование окружающего пространства и его обитателей?
Ведь, параллельно с этим, он ещё должен управляться с приёмом и осознанием поступающей информации. Ладно, когда она несложна или знакома...
Но ведь совсем другое дело, если сложность нарастает, а время для приёма решения сокращается. Возникает всем известное положение, которое называется цейтнотом.
И, находясь в стрессовом состоянии, "осознаватель" передаёт не до конца осознанную информацию "заказчику" образов. Тот оформляет заказ, и интеллект выдает образ, соответствующий заказу.
Но вот когда доработанная из этого образа мысленная форма предлагается для критического осмотра, то оказывается, что это совсем не то, что требуется "участнику".
Значит, виновным оказывается не "оценщик", а тот, кто предоставил несоответствующую действительности информацию. То есть сам "участник".
Но, с другой стороны, его тоже можно понять. С такой степенью загрузки его ошибки вполне объяснимы. И, тем не менее, эту проблему решать необходимо.
* * *
Есть мнение, утверждающее, что дело не в степени загрузки, а в слабости "участника". Возможно, это и так, но слабость невозможно устранить одним повышением напряжения.
Значит, начало решения этого вопроса находится в том, чтобы найти возможность снизить нагрузку, возложенную на "участника". А затем уже приступить к тренировке его силы.
Принципиальное решение найдено, но, тем не менее, остаётся невыясненным способ, следуя которому "участник" не только разгрузится, но при этом не снизит качества оценки поступающей информации.
И тут вспоминается ещё одна качественная сторона ума, которая пока не фигурировала в наших рассуждениях. Речь пойдет о "наблюдателе".
Кстати, о нём не говорили не потому, что как-то забыли, а потому, что эта функциональная особенность внимания повсеместно не развита, не востребована.
А если бы "участник" передал часть своих полномочий (не связанных непосредственно с действием) "наблюдателю", то ум бы получил ещё одного союзника.
Это ли не является недостающим звеном в ментальной цепочке?
И действительно, "участник", освобождённый от лишней нагрузки, станет действовать намного плодотворнее.
А "наблюдатель" будет отслеживать информационные потоки, что скажется на качестве их осознавания и чёткости заказов. Тогда и "критик" сможет принять предоставленную ему для оценки мысленную форму.
Она же, насыщенная духом эмоций, не оставит для лени и тому подобным проявлениям ни единого шанса.
А чтобы выделить из "участника" -> "наблюдателя", имеется ряд упражнений, призванных пробудить это дремлющее качество внимания.
Природа предусмотрела эту необходимость как потенциальную возможность, но, видимо, оставила её решение "на потом". Возможно, это время уже пришло? Или, все же, "не в этой жизни"?
П. Веденин, 01.07.2005
