Прежде всего, чтобы яснее раскрыть эту, для многих не понаслышке знакомую тему, перечислим те основные факторы, которые, на наш взгляд, могут оказывать свое негативное воздействие на людей, провоцируя в них насилие.
1. Низкий эволюционный уровень, недоразвитость духовности, примитивность мышления
2. Сбои на генном уровне, унаследованная склонность к насилию
3. Социально-экономическое негативное воздействие внутренней и внешней сред
4. Видовая и групповая (семейная) разобщенность
5. Энергополевое давление: усиление энергополя человеческих страстей в местах скопления людей (в больших городах, мегаполисах)
6. Геофизические аномалии
Подробно остановимся только на тех пунктах из этого списка, которые мало изучены, и поэтому требуют детального осмысления.
Первым фактором, склоняющим психику к проявлению насилия, мы бы хотели рассмотреть уже весьма изученное наукой воздействие геопатогенных зон.
Эти аномалии, расположенные над разломами земной коры, периодически распространяют сверхтонкие излучения и вибрации. И далеко не всегда они оказывают положительное влияние на попадающие в поле их действия биологические объекты.
Так, в тектонически-активных зонах земной коры постепенно накапливается огромное напряжение, которое периодически сбрасывается вовне. Обычно такие выбросы не регистрируются на уровне физических ощущений, но всегда чувствуются психикой.
Слабо организованные сознания изначально предрасположены к психическим срывам. И существование в сумеречной зоне (пограничное состояние) провоцирует в них болезненную реакцию на различные геопатогенные аномалии. И тогда рассудок этих людей не способен справляться с возросшей нагрузкой.
Особенно часто вспышки насилия проявляются в местах расположения так называемого "Пояса Дьявола". И если отказаться от мистических домыслов на эту тему, то становится очевидно, что природа таких аномальных зон способна взаимодействовать с человеческим сознанием.
Их влияние нужно не только изучать, но и учитывать с тем, чтобы помогать местным жителям, находящихся в таких областях, справляться с негативными последствиями геофизической активности.
Также нужно внимательно изучить расположение подводных озер. Ведь вода - это природная линза, проявляющая и усиливающая различные аномалии. В этой связи можно вспомнить хотя бы бермудский треугольник, древнее море под Ростовом и т.д.
А излучения Земли, пропущенные через воду, способны воздействовать не только на биологические, но, что гораздо важнее, именно на психические структуры человеческого организма.
Конечно, из глубин Земли выходит природная сила, что естественно и даже необходимо, а в местах разломов она ещё и значительно усиливается. И то, какой она (сила) станет при взаимодействии с сознанием конкретного человека (доброй либо злой), зависит от устойчивости его психики.
Психически крепкого человека сила укрепляет, а слабого - обессиливает. Вот почему в местах с повышенной геофизической активностью наблюдаются как вспышки бессмысленного насилия, так и процветание человеческой мысли.
Так, если посмотреть на карту и обозначить наиболее обширные области, где имеются такие аномалии, то станет очевидно, что мы смотрим на места самих истоков зарождения различных цивилизаций.
Более подробно на эту тему см.:
В. Макаров "Пояс Дьявола"* * *
Вторым фактором, склоняющим к насилию, можно выделить национальную мозаичность в среднем и нижнем слое общества.
Низкий культурный уровень, помноженный на разногласия и различия в мировоззрении этнических групп, могут воспламенить эту гремучую смесь, потушить которую уже будет непросто.
Вот почему именно в этих социальных слоях государственной идеологии необходимо уделить особое внимание не только пропаганде политических свобод, но и фактическому их исполнению.
* * *
Третий фактор. Декларация больших возможностей, а также свобод, не должна расходиться с реальной действительностью.
Каждый должен чувствовать и верить в то, что у него есть шанс фактически достигнуть высокого положения в обществе и всё зависит только от него самого.
Если же на деле между реальными способностями и предлагаемыми возможностями простирается пропасть, то у человека может возникнуть чувство ущербности: "Через такую пропасть, как ни старайся, не перепрыгнешь, я - неудачник".
Приговоренный к полунищему существованию, безвестности и нереализованности, такой человек, бунтуя, способен перешагнуть ту грань, за которой уже не сможет управлять своими подспудными страстями.
Как, например, тяжело осознавать, что, родившись в самой богатой стране, человек должен при этом существовать в трудовом рабстве. Всю жизнь гнаться за достатком - и однажды поняв его недостижимость, признать себя неудачником, изгоем.
За этим нередко следует озлобленность, а также зачастую необоснованные обвинения в адрес своего окружения. Всё это повышает внутреннее психическое напряжение порой до немыслимых пределов.
* * *
Четвертый фактор таится в сфере семейных отношений. Ведь близкие видят друг друга чаще и лучше всего, во всех тонкостях и подробностях, которые зачастую неприглядны.
Отсюда в слабой психике может возникнуть ненависть к свидетелям своей (даже мнимой) беспомощности, ничтожности, несостоятельности.
Как пагубна, например, зависть пожилого возраста к юности: "Ведь она ещё может состояться, а я - уже нет. А раз так, значит, пусть и она погрязнет в безысходности!", - вот какие мысли могут образовываться в болезненном сознании стареющего тела.
В нём тлеет надежда, что тогда собственная убогость не будет так наглядна. Не станет денно и нощно служить живым укором.
Также негативно может повлиять ранний уход из семьи в жизненную борьбу. Молодой человек, в режиме непрерывных стрессов оперируя еще не сформировавшейся психикой, часто приобретает негативный опыт, привычки, разочарованность.
А уже затем, вследствие такого опыта, часто попадает под дурное воздействие, которое окончательно разрушает зачатки нравственных ценностей в душе юного исследователя социальных отношений.
Так, более опытным преступником, наставляющим уличный "молодняк", общественная мораль препарируется и подается в искаженном свете.
А ей на смену, как дополнение, спешит перерожденная буква закона - закона волчьего, где жизнь за чужой счет возводится в правило и даже в достоинство.
Этот "университет" учит не тому, как жить по закону, а как от закона - уходить. Однако уйти можно от многого, но только не от себя самого.
Истина, своими негасимыми лучами, неизбежно пробьет защитные ширмы оправданий и передёргивания. И вот тогда человек начинает видеть себя в столь неприглядном свете, что от отчаяния порой пускается во все тяжкие, уже не оглядываясь ни на какие "понятия".
А там недалеко и до панического безотчётного страха, приводящего к мести тем, кто живёт в обществе "правильных счастливчиков", этаких баловней судьбы. Причем в нём выбирается наиболее слабое звено (безответное и безопасное).
* * *
Алкоголизм либо наркомания лишь усугубляют проблему, окончательно разрушая психику.
В итоге истеричная либо склонная к психопатии натура ищет утверждения своего болезненного чувства абсолютной, но уязвлённой власти, которая долгое время скрытно культивировалась и взращивалась в психике, не находя реального воплощения в жизни.
Давление внутри психики нарастает, а выхода такое самоутверждение не находит. И тогда гнойный нарыв маниакальной жажды властвовать прорывается там, где слабее.
Понятно, что в такой психике Любовь, как базовое чувство открытости и миролюбия, невозможна по определению.
И тогда возникает отчужденность ко всем, даже к родным детям; восприятие их как обременительный довесок, вынужденное препятствие к эфемерному успеху. А если дети не приносят счастья, то, значит, провоцируют горе.
Отсюда и следствие: "Кто "виноват", тот и должен отвечать!..". И если невозможно это сделать по закону, тогда возникает непреодолимое для болезненной психики стремление отомстить. И начинается поиск врага, а, по сути - жертвы.
Порой этот поиск, начавшись в семье, в ней же и заканчивается: "Свои, - мол, - стерпят, не донесут". А, по сути, близкие оказываются удобной мишенью для вымещения надуманных обид, идущих от такого домашнего тирана.
Реализация жажды мести через насилие приводит к сиюминутному удовлетворению. Причем насилие может иметь формы: убийства, мании уничтожения, психического унижения, сексуального принуждения, развращения либо извращения.
Существующее половое влечение и невозможность его реализации увеличивают напряжение в сексуальной сфере. Связанное с этим переживание унижения ведет к затаенной обиде на противоположный пол; к признанию его виновником своего жизненного краха (эффект замещения).
И тогда возникает пусть запоздалое, но самоутверждение в виде уродливого триумфа искаженной психики над детской чистотой. Для насильника лучший способ удовлетворить эту патологическую потребность - разрушить невинность.
Истязание невинных, беззащитных, неспособных к достойному отпору людей - это акт мнимого торжества, но, в то же время, совершенного в реальном месте и времени.
Это привносит в психику монстра хоть и временное, но облегчение; тешит личное тщеславие, мнимое величие и ложное могущество.
Сексуальное насилие над детьми (обоих полов) - признак психического уродства, которое неизлечимо. Потому что у таких индивидуумов, обуреваемых манией, тяга к сладострастному чувству сексуальной мести над детьми через половое соитие - непреодолима.
Их цель - унизить ребенка, растоптать этот едва показавшийся подснежник жизненной весны, разрушить его психику, искромсать "чистый лист", причинить боль и страдание.
И если сексуальная мания в психике извращенца пока не проявилась, значит, действуют различные силы сдерживания. Но насколько они в современном обществе надежны, устойчивы и долговечны?
Этот порок сравним с пристрастием к наркотикам. Только там человек этой тягой разрушает себя, а в этом случае он уничтожает других. Но эти варианты разрушения личности объединяет одно - садомазохизм, страсть, ищущая удовлетворения от истязания.
Сорвать злобу и упиваться паническим ужасом жертвы для насильников представляется пиком наслаждения.
Этим снимается (по аналогии с принудительным состраданием) душевная боль, вызванная жизненными неудачами, а иногда и ранее перенесенным (но тщательно скрываемым, даже, порой, от собственной памяти) насилием в детстве.
"Если я, то пусть и они! Если я в дерьме, то надо измазать в нём и остальных!", - вот девиз убогого сознания маньяка. Перенесенное насилие в детстве, в пору беззащитности, тяжким бременем лежит на плечах бывшей жертвы всю жизнь.
И порой она жаждет отмщения и уравнивания. Этим жертва в прошлом и насильник в настоящем ищет свою справедливость. Ведь когда на небе из-за туч не видно месяца и звезд, то в этом мраке и собственная убогость кажется нормой.
И "бес" извращенной мести ждет, когда можно будет выкрасть месяц радости и замазать на небосклоне жизни лучистые звезды детского смеха.
Сжатая пружина негатива требует раскрытия в акте уничтожения всего и вся, кто может послужить ему даже немым укором в несостоятельности. И, увы, такая "бомба" отложенного действия неуничтожима.
А без специальной работы по этим тяжелым воспоминаниям, которая может быть проведена психологами соответствующего ранга, опасность прорыва будет неизбежно нарастать.
Важно понять, что только посредством широкого психологического консультирования и терапии можно прервать цепь насилия, которая соединяет негативное прошлое со светлым будущим.
Ведь это совсем не то наследие, которое нужно передавать.
* * *
И здесь ключевым, решающим фактором, способным локализовать, а затем и постепенно искоренить разгул насилия, может стать дело повышения уровня сознательности и гражданской ответственности во всех слоях населения.
Ведь численность нашей популяции растет, и человеческие страсти только усиливают психические напряжение. Многие люди подвергаются воздействию постоянных стрессов техногенного общества, перемежающихся затяжной депрессией.
И слабая, искаженная негативным жизненным опытом психика отдельных людей ищет выход из этих тяжелых переживаний в насилии. Закон, выступая сдерживающим фактором, пытается через страх наказания в какой-то мере контролировать антисоциальное поведение.
Но всё более сжимающаяся от этого пружина негативизма, продолжая искать выходы, начинает раскрываться в тех местах общественного либо семейного уклада, где, по мнению потенциального тирана, насилие может осуществиться без серьезных для него последствий.
Человек, попавший в зависимость от этого состояния, с одной стороны, желает антисоциальным деянием безнаказанно сбросить гнетущее его напряжение, но, с другой стороны, его тянет каким-либо мерзким, отвратительным поступком, демонстративно выразить свой протест.
Таким противопоставлением себя обществу он укоряет людей за свою несостоятельность, бросая им вызов. Это самая ужасная форма обвинения за свою личную ущербность, таким жестоким образом выраженная обществу.
Можно сказать, что это психологический терроризм, когда человек проявляет неправомерную агрессию в отношении чужих жизней, принося как своё личное благополучие, так и другие судьбы в жертву страсти насилия.
Это своеобразные "шахиды", бессознательно идущие навстречу своей гибели и увлекающие за собой других людей. Однако умом насильник иногда пытается избежать наказания, чтобы продолжить цепь своих преступлений.
* * *
Как же противостоять этому монстру? Что может противопоставить этому психическому минотавру современное общество? Как правило, борьба с ним идет по нескольким направлениям.
Это и пропаганда здорового образа жизни, и призывы следовать религиозным заповедям (иначе грешника настигнет гнев божий), и организация клубов по интересам, хобби, увлечениям.
Общество предлагает сбрасывать накопившуюся агрессивность через экстремальные формы деятельности; "битье тарелок и чучел"; психологическую релаксацию под успокаивающую музыку; групповую психотерапию в виде совместных откровений; а также проигрывания различных эпизодов (психодрама).
Психологическая разгрузка за этот счет, конечно, достигается. Но где? Общее ослабление напряжения происходит в рядах и так социально неопасного населения, законопослушных граждан.
А ведь основное внимание общества должно быть направленно на тяжелых психических патологиях, которые могут быть и невыраженными до поры-до времени.
Конечно, психиатрия свое дело знает и делает, но лишь как постфактум. А что делать с теми, кто ещё не знает о своём пристрастии, и может сорваться при любом травмирующем эпизоде?
И как быть с уже искалеченными судьбами как одной, так и другой стороны? С теми, кто переступил черту, и с теми, кто явился жертвой насилия?
Так, ранняя диагностика детей (это возможно), склонных к психопатическому поведению, может предупредить развитие очень многих негативных симптомов. Хотя, конечно, в наши дни необходимо также исследовать и взрослых с такими же склонностями.
Поэтому государством должен быть создан институт психологического контроля и сопровождения таких людей, начиная с самых ранних этапов жизни.
Также необходимо, чтобы служба оповещения населения обо всех случаях насилия через различные каналы СМИ делала это оперативно.
Чтобы каждый гражданин имел полную информацию и был более внимателен к своему окружению; мог бы своевременно сигнализировать об имеющихся симптомах соответствующего характера у той или иной личности.
Близкое, семейное окружение также должно быть нетерпимо к самым малейшим проявлениям любых насильственных действий, сколь бы незначительными они ни казались.
Ибо безнаказанность в отношении малого влечет тяжелые последствия в большем. Невзирая на близость отношений между людьми, нетерпимость к таким вещам должна быть абсолютной.
В детских организациях и учреждениях (через сказки и поучительные истории) с младых ногтей детям нужно прививать непримиримость к нарушению их прав.
Также необходимо, чтобы они четко знали, как вести себя, если почувствуют на себе подозрительное и тревожащее внимание взрослого.
* * *
А в случае прецедента, как бы агрессор не стращал или запугивал свою жертву, необходимо подчеркивать важность последующего обнародования, безо всякого стеснения либо страха.
Потому что только общество сможет защитить ребенка от фактов насилия. Тем более, если они протекают внутри семьи.
Такой поступок выведения насильника на чистую воду должен повсеместно уважаться и стать актом отстаивания своей чести и достоинства. Не замалчиваться через анонимность либо сокрытие, а иметь возможность для его публичного выявления.
Люди (и особенно дети), все же пережившие насилие над своей личностью, должны быть занесены тем самым государственным институтом в особую базу данных с тем, чтобы психологи смогли бы не реже одного раза в год видеться с ними на предмет изучения, аналитического исследования их психической стабильности.
Ведь известно, что в подавляющем большинстве случаев будущие насильники произрастают из бывших жертв. Ведь в их прошлом уже было оказано поражающее воздействие на психику.
Конечно, взрослая и окрепшая личность от таких ударов судьбы может оправиться без серьезных последствий.
Однако для психики, находящейся в стадии формирования, особенно до времени начала полового созревания, любой акт насилия может стать губителен.
Поэтому для общества лучше контролировать процесс жизни таких людей, чем впоследствии пожинать от переродившейся психики горькие всходы негативизма и обиды на весь мир за бесчувствие и пренебрежение к их личной беде.
Так, болезнь легче предупредить различными профилактическими мерами, чем лечить. И это особенно важно, если дело касается вирусной инфекции, даже если это не биологический возбудитель, а психический вирус насилия. Ведь через попустительство он становится еще опаснее.
Особенно важно, чтобы эти регулярные осмотры были тщательны и неукоснительно выполняемы, легко доступны и бесплатны для посетителей. Ведь это дело государственной важности, и, соответственно, именно государство должно обеспечить своих граждан необходимой заботой и помощью.
Также личные дела таких людей должны иметь специфическую пометку, указывающую на то, что степень психической ранимости у бывшей жертвы насилия повышена.
Следовательно, они требуют к себе более внимательного, тонкого отношения от окружающих, что должно учитываться как при их приеме на работу, так и при увольнении.
Очень часто такой человек преступает грань закона, ведомый обидой на незаслуженное, с его точки зрения, оскорбление одноклассников, начальства либо сослуживцев.
Он просто хватает первое попавшееся оружие и идет мстить тем, кто порой и не подозревал, что чем-то ущемил прежде израненное самолюбие бывшей жертвы насилия. Отсюда возникают трагедии, рушатся мечты и, порой, даже жизни.
А ведь всё могло быть по-другому, если бы окружающие люди были осведомлены о произошедшем ранее факте насилия и поддержали бы человека в его стремлении наладить нормальную, полноценную жизнь, а не страдать от одиночества в душной атмосфере пренебрежения либо безразличия.
* * *
Насильники же, однажды совершившие проступок, должны пожизненно ставиться на строгий учет тем подразделением правоохранительных органов, в ведении которого они обитают.
И без специального разрешения им должно быть запрещено перемещаться как по территории страны, так и выезжать за границу. Слежение за ними должно быть тотальным, так как насильники вообще, а сексуальные в особенности, являются людьми с особой психикой, неподвластной общепринятой логике.
Если же таким человеком насилие совершается повторно, то он подлежит, в зависимости от степени содеянного, либо пожизненному заключению, либо принудительным регулярным инъекциям седативных препаратов после соответствующего лечебного курса в психиатрической лечебнице закрытого типа.
Также насильник должен будет постоянно носить на себе браслет-маячок, чтобы правоохранительные органы могли всегда знать, где находится этот социально опасный рецидивист от насилия.
Если же он добровольно не приходит в определенное время для прохождения процедуры снижения уровня его агрессивности, то насильник подлежит немедленному и принудительному приводу с последующим наказанием в виде очередного курса пребывания в стационаре.
Только так можно поставить максимально возможный заслон на пути вируса насилия. И главное в этом благом деле - создать нетерпимость общественного мнения ко всем антигуманным проявлениям.
Игнорирование же насилия несет гибель другим. И у каждого гражданина должна быть воспитана ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь, а также благополучие окружающих его людей.
И поэтому если кто-то окажется подвергнут такому психологическому заражению вирусом насилия, то, обнародуя свой случай, он должен будет испытывать не стыд, а гордость патриота, что своим поступком он максимально обезопасил как себя, так и других от развития волны насилия.
И если человек законопослушен и вместе со всеми борется за свое личное счастье, то он заслуживает от общественного мнения не только одобрения и почета, но и повсеместного уважения.
Если же дух оказался порабощенным этим психическим заболеванием, и человек переступил грань разумности, пойдя на преступление ради удовлетворения проросших в нем спор насилия, то обществом должен быть выработан комплекс контрмер.
Принудительное лечение и затем периодические инъекции должны если не вылечить насильника, то хотя бы привести в такое состояние, когда он не сможет вредить ни себе, ни другим.
Ведь простое отбывание срока заключения еще не обеспечивает избавления от преступных замыслов.
И любой конфликт в семье, приведший к появлению не просто агрессивности, а именно насилия, должен становиться достоянием гласности.
Человек, подвергшийся нападению, сам решает, что это было - выплеск эмоций нормальной психики либо проявление злобности, садистского наслаждения от причинения боли, удовольствие от содеянного.
У насильников порой даже проявляются чувства сладострастия от видения мук, болевых корч, нравственных страданий, причиненных жертве.
Очень важно разобраться и сделать соответствующие выводы не только относительно самого факта агрессии в отношении конкретного человека, но и мотивов, которыми руководствовался агрессор.
И тот, кто подвергся нападению, ощущает истинную причину особенно остро. Хотя разобраться в своих чувствах, особенно ребенку, должен помогать специалист соответствующего профиля.
Если имел место простой скандал, когда человек впоследствии сам искренне горюет о своей несдержанности, то нужно сделать из этой ошибки соответствующие выводы на будущее.
Если же это было насилие, то кардинальное решение должно быть принято незамедлительно и без сомнений.
Правильным будет искоренять насилие еще при его зарождении, а не дожидаться той поры, когда созреют и лопнут кровавые плоды деяний насильника, обагрив всех тех, кто окажется вблизи.
* * *
Может сложиться мнение, что приведенные выше меры, направленные на ликвидацию насилия, могут потребовать неоправданно больших материальных затрат. Однако это не так.
Соответствующий институт психологической диагностики и сопровождения необходим только для организации и координирования активности общества, не желающего мириться с ролью пассивной жертвы, которую готовят на заклание. Ведь сами люди являются творцами как своего счастья, так и несчастья.
Беда не приходит сама и ее не приносит кто-то. Каждый сам, персонально, своим попустительством позволяет ей селиться и блаженствовать под крышей собственного дома.
И как только в человеке проявляется сознательность, то он должен (если перенес насилие, особенно сексуальное, и сам при этом становясь носителем вируса насилия) обязательно поставить в известность компетентные органы, считая это святой обязанностью.
В противном случае, умалчивая такой факт, он, с одной стороны, покрывает насильника, становясь косвенным соучастником его дальнейших преступлений.
А, с другой, самим актом сокрытия создаёт в своей психике атмосферу "духоты", которая является питательной средой для развития привнесённого насильником вируса неправомерной агрессивности.
Конечно, взрослые, перенесшие насилие в зрелом возрасте, способны переболеть этой инфекцией в лёгкой форме.
Но психика ребёнка, будучи поражённой тем, что стала жертвой извращенца в раннем возрасте, взрослея, порой растит в себе и ранее посеянные ростки содеянного - со всеми вытекающими отсюда последствиями.
* * *
Цивилизованные страны из своих бюджетов выделяют огромные средства и затрачивают массу сил только для того, чтобы успешно бороться с террористическими организациями различных толков и направлений.
Но, невзирая на титанические усилия специальных служб, гибнут и продолжают гибнуть ни в чём неповинные люди. Конечно, жертвы террора не столь велики, как во время открытых военных действий.
Но, невзирая на их незначительность, основной ущерб, нанесённый терроризмом, заключается не в этом, а в нарушении стабильности общественной жизни.
В привнесении чувства неуверенности, повсеместного страха и, в конечном итоге, выражении вотума недоверия руководителям государства за их неспособность обеспечить безопасность своим гражданам.
А теперь давайте посмотрим, чем отличается психологический терроризм от политического. В основу политического терроризма заложена идея о максимальном "шумовом" эффекте. Сама презентация является апогеем смыслового выражения.
А человеческие жертвы, их количество - это вопрос не первостепенной важности. Задача террористического акта состоит в его эффектности, запечатлении в умах живых.
Психологический терроризм же скрытен и незаметен. Но при этом его "прожорливость" на многие уровни превышает все другие формы агрессивности, вместе взятые.
Объясняется этот факт тем, что он не только отлично камуфлируется под различные издержки совершенствующегося социума, но и имеет необычную стратегию своего выживания.
Речь идёт о том, что психологический терроризм своё распространение начинает с захвата человеческого сознания, в котором он, до поры никак не выражаясь, тем не менее, инфицирует тех, с кем контактирует. Отсюда и возникает прогрессия.
В общем, речь идёт о так называемом эпидемиологическом эффекте. И пока выявляется один носитель, в то же время заражается десяток, что значительно увеличивает опасность эпидемии во всём обществе.
Но об этом мало кто догадывается и поэтому захват сознаний вирусом насилия продолжает беспрепятственно распространяться, т.к. с ним никто особенно не борется.
Ну разве можно бороться с тем, чего, вроде бы, и нет? Потому на противодействие политическому терроризму и выделяются огромные средства, т.к. он виден, презентабелен, о нём говорят.
Психологический же терроризм тих, скромен, рассеян и, как зловещий сорняк безнаказанно разрастаясь, врастает в дух и плоть населения, внимание которого больше направлено вовне, чем внутрь.
Угрозу такой эпидемии не воспринимают всерьёз, т.к. никто не видит "тело" насилия целиком, иногда замечая лишь отдельные, небольшие части, которые проявляются как эпизоды и объясняются необъяснимой случайностью.
Хотя только из-за такого невнятного объяснения уже можно бить в набат. Но этого не происходит, т.к. насилие не выделено в отдельную статью и учитывается вкупе с проявлениями общей агрессивности. И хотя эти явления кажутся подобными, на самом деле таковыми они не являются.
Насилие, в отличие от агрессии, имеет чётко выраженный отпечаток сексуальности на лике искажённой психики, в то время как агрессия (сама по себе) является нормальным поведением биологической системы, стремящейся к сохранению своей жизни за счёт дозированной экспансии чужой.
Это вынужденная мера, утверждённая природой форма взаимоотношений, где в ходе конкурентной борьбы должен выжить сильнейший. Чем и обеспечивается как развитие институтов сознания, так и эволюция духа.
Совсем в другом свете выглядит насилие. И к основной проблеме поражённого этим недугом сознания следует отнести его подверженность маниакальным тенденциям.
А причиной срыва является то, что насильник не только наслаждается самим процессом насилия, но и стремится к его финалу, как высшей точке удовлетворения своей пагубной страсти.
Ему необходимо получить реальное подтверждение и утвердиться в своей абсолютной власти над жертвой. И поскольку выше жизни в его понимании ничего нет, то и факт убийства становится тем самым желанным мигом абсолютного торжества.
Апогей его страсти венчает энергетический оргазм, который нередко сопровождается эротическим напряжением.
Но как только возбуждение заканчивается, у насильника вместо естественного удовлетворения наступает период депрессионного спада, имеющего психическую основу.
А затем наступает и обратная реакция, т.е. раздражение от того, что своей смертью жертва позволила себе прервать процесс его наслаждения.
Ведь насильник, имея власть над жизнью, понимает, что его зверства не распространяются на смерть. Следовательно, если жертва спряталась от его притязаний под занавесом смерти, то этим она нанесла ему непоправимый ущерб.
И тут насильник сталкивается с неразрешимой дилеммой, приводящей его к маниакальному состоянию. Следите за ходом тех процессов, которые ведут насильника к мании.
Мы знаем, что насильник получает удовлетворяющее его чувственность наслаждение от самого процесса насилия.
Но психика человека имеет склонность к привыканию, и прежние раздражения, оказываясь уже недостаточными, требуют развития в сторону изощрённости. Ведь процесс не терпит не только остановок, но и задержек.
Следовательно, так или иначе, но процесс насилия обязательно стремится к своему пику, который венчает переход жизни в смерть. И насильник, уже не в силах остановиться, стремится к тому финалу, который для него означает начало конца.
Он одновременно и желает его, и не хочет, чтобы тот свершился. Именно такой внутриличностный конфликт требует компенсации за то, что произошло. За то, что маньяк упустил жертву, хотя и не упустить ее не мог.
Вот почему процесс насильственного сексуального удовлетворения заканчивается не умиротворением, а озлоблением, направленным против жертвы.
Он стремился к финальному удовлетворению, получая от процесса только промежуточное удовольствие... но по достижении пика вместо полноты ощущений обретает пустоту и, соответственно, - раздражение.
В этот момент и происходит расщепление сознания. У него возникает потребность вновь и вновь повторять ход процесса с тем, чтобы обойти закон природы, отрицающий бесконечность в материальном мире.
Поэтому насильников следует принципиально отличать от агрессоров. И если первых необходимо подвергать принудительному и долгому лечению, то вторых достаточно наказывать временной изоляцией от общества.
А те, кто был подвергнут насилию и выжил, должны объединяться в группы, действующие на основе доверия и откровенности.
Это надо для того, чтобы можно было всегда получить и оказать взаимную помощь от тех, кто понимает их лучше всех.
* * *
Чтобы еще яснее понять рассматриваемую в этой статье тему, давайте проанализируем характерные черты насильственных действий.
Так, насилие обязательно превентивно, - даже тогда, когда оно изображается спровоцированным.
Насилие всегда скрытно либо демонстративно.
Оно непременно сопровождается чувством наслаждения от процесса и раздражения от его завершения.
Насилие, как патологическая страсть, имеет внутренние причины своего проявления, хотя может быть сопоставлено и с другими, сопутствующими явлениями, но от них не зависит напрямую (например, наличие изначально высокого уровня агрессивности).
Насилие - это потребность в особо изощренной форме разрядить внутреннее напряжение, имеющее заданную цикличность своего апогея. В промежутках между пиковыми величинами потребности в насилии нет.
Насилие обязательно направлено против самого слабого звена общества. Обосновывается это всё той же маниакальной страстью к наслаждению от процесса насилия. Полному, всепоглощающему торжеству своей сути над беззащитностью.
Упиваться властью - вот кредо насильника.
Надеемся, теперь для многих стало предельно ясно, насколько опасно попустительство в этой злободневной области общественной жизни, и как важно гражданам отнестись максимально ответственно к идее не дать психологическому терроризму достигнуть масштабов всепоглощающей эпидемии.
Иначе вирус насилия, без должных профилактических мер, заразит всех и вся в нашем общем мире.
Ли Хоа, П. Веденин, 01.08.2005
