Имеется такое наблюдение: человек, в принципе не обладающий специальными знаниями по особенностям человеческой психики, зачастую способен оказать обратившемуся приятелю действенную помощь в этой области знания советом, рекомендацией и даже простым участием. Кажется, ничего особенного, но в тоже время всё меняется.
В то же время, если проблема подобного толка касается его самого, то он, в своём вопросе, выглядит совершенно беспомощным и бессильным. Непонятно, куда исчезают его уверенность, чёткость мышления, спокойствие. Странно то, что он же, недавно оказывая помощь другому человеку, выглядел иначе - сильным, знающим и умеющим.
Поэтому данный человек, в свою очередь, вынужден обращаться за помощью к тому, кто, по его мнению, способен оказать эту услугу. Но далеко не все люди могут решать житейские вопросы. Отсюда и их возможные советы нельзя считать эффективными. И, тем не менее, после этого человек, действуя обычно как-то по-своему, вдруг начинает решать проблему.
Спрашивается: почему он сам не мог разобраться в проблеме? А, только обратившись за помощью к тому, кто априори не был способен предложить никакого действенного совета, неожиданно переменился относительно своего прежнего отношения к возникшему вопросу в сторону позитивизма? Что мог дать ему тот, кто изначально ничего не имел? Или здесь что-то иное?
Предлагаю вам для рассмотрения небольшое лирическое отступление. Два человека играют в шахматы, а третий наблюдает за этой игрой. Понаблюдаем и мы за поведением этой троицы. Игроки спокойно и вдумчиво двигают фигуры по доске. А вот наблюдающий заметно нервничает, что-то сам себе говорит, нервно жестикулирует и, вообще, ведёт себя крайне эмоционально.
Если мы прислушаемся к его мыслям, то услышим примерно следующее: "да куда же ты пошёл, ведь там для тебя приготовлена ловушка, неужели не видишь?!". И так всё время он по очереди, но без слов, комментирует игру обоих шахматистов. И надо заметить, что все его замечания были сделаны по делу, т.к. отражали объективную реальность игры.
У нас, наблюдающих этот процесс, вполне обоснованно создалось впечатление, что этот человек является большим умельцем игры в шахматы и способен с лёгкостью преподать тем игрокам мастер-класс, если сам сядет за доску. И здесь, словно услышав наши мысли, этот критик, не выдержав, в сердцах начинает высказывать всё то, что он думает относительно их игры.
Те предлагают ему на деле доказать и подтвердить обоснованность этих обвинений, которые указывали на невнимательность, недальновидность, неаккуратность и на пренебрежение ими элементарных законов шахматной логики. Нет необходимости говорить о том, с какой радостью этот вызов был принят. Вот он, миг истины, когда на деле можно подтвердить сказанное!
Сели, начали игру. И что же мы видим? Ситуация, которая была прежде, вновь повторяется, как две капли воды. Только изменился состав участников. Бывший "всезнайка-наблюдатель" совершает примерно те же и столько же ошибок, сколько и его предшественник. А бывший игрок, только что демонстрировавший слабую игру, вдруг становится мастером видения.
Отсюда проистекает резонный вопрос: почему стала возможна подобная метаморфоза? И ответ звучит следующим образом. Когда человек играет сам, он является психически включённым в процесс игры. А в силу того, что ответственность за её результат достаточно высока, участник создаёт максимально возможный для него уровень концентрации на данном процессе.
Это значит, что "участник", будучи признанным лидером сознания, взял на себя всю полноту ответственности, чем и присвоил себе право единолично управлять и направлять ход этого действа. При этом вторая часть внимания сознательности - "наблюдатель", которая считается вспомогательной функцией восприятия, оказалась отстранённой им от реальности.
Но хоть участник и является умеющим практиком, его тактические приёмы слишком ограничены для того, чтобы иметь возможность охватить своим "куцым" вниманием всё действо. Как говорится, "один в поле не воин". Вот он и "промахивался" в ходе той шахматной баталии. Видя только часть "боя", он не мог для себя составить его целостной картины, отсюда и ошибки.
Другой хоть и наблюдал за игрой, тем не менее, участником игры не являлся. Следовательно, на него не давил груз ответственности. Вот почему его "участник" внимания не был активирован в этом варианте отношений, но зато "наблюдатель" оказался полностью включённым в ход игры. И его потенциал, этот "знающий стратег", начал раскрываться, демонстрируя свои возможности.
Как вы можете предположить, идеальным состоянием внимания будет то, когда и "участник" и "наблюдатель" начнут работать в режиме параллельности, синхронно включая свои энергетические силы в полном соответствии с внешними условиями. Да, это положение идеально, но для того чтобы ему стать реализованным, требуется соблюсти ряд условий.
Однако это другая тема. Поэтому давайте вернёмся к тому моменту, с которого мы переключились на "шахматистов". А остановились мы на следующем вопросе: "почему один человек, оказывая другим психологическую помощь, оказывается неспособным помочь себе?". В то же время, если он выскажется по имеющемуся вопросу кому-либо постороннему, то ответ оказывается тем найденным.
Начнём с того, что у каждого человека (если он от всей души сопереживает с чужой "болью" и искренне желает содействовать) его ментальность, не будучи отягощённой участием в том, что случилось с другим человеком, непроизвольно раскрывается параллельным знанием. Отсюда и проистекают совершенно уникальные советы, удивительные по своей эффективности.
Но как только нечто подобное происходит с ним самим, имеющаяся в нём способность к спонтанно раскрывающейся параллельности ни за что не проявится, как реальность. Почему? А мы этот вопрос очень подробно раскрыли на примере с шахматистами. Потому что в этом случае данный человек является участником ситуационного и негативного расклада.
Теперь рассмотрим другой случай, когда человек, оказавшийся в психологическом "тупике", поделился имеющейся проблемой с тем, кто в силу определённых условий личного характера просто не был способен дать ему дельный совет. Тем не менее, именно это и произошло, т.е. человек после общения с заведомо ничтожной личностью вдруг нашёл как верное решение, так и искомый выход.
Предположим, высказанная мысль, обладая силой проявленности, способна воздействовать на собственную ментальность, которая начинает работать в более мощном, творческом режиме. Но тогда зачем вообще к кому-то обращаться, если достаточно вербализировать чувства, пусть-то и перед зеркалом, а, ещё лучше, просто сделать дневниковую запись??
Однако такие способы в этом деле не приносят сколь-нибудь существенной пользы. Почему? Видимо, потому, что в этом варианте никаких действенных изменений в ментальном пространстве не происходит. А нам надо только одно: чтобы заработала параллельность мышления. Чтобы "участник-ум" и "наблюдатель-интеллект" синхронно взялись за решение общей задачи.
Тогда почему в одном случае (поделиться с чужим человеком) это, в принципе, возможно, а в другом (просто сформулировать проблему) - ничего не выйдет? Дело в том, что сам себе человек сказать ничего нового не может. Да и ожидать от себя каких-то революционных решений у него нет никаких оснований, раз уж он сам довёл себя до "ручки".
Отстранённый участником от дел наблюдатель просто не имеет физической возможности понять суть возникшей проблемы. А, не зная причин, невозможно вывести и следствия. Вот он и "молчит", находясь в изоляции от мира реальности. Дело ведь не только в словах, но и в том эмоциональном настрое, с которым они произносятся. Внутри себя ум уже всё произнёс.
Но совсем другое дело, когда в слушатели приглашается постороннее лицо. Ему надо всё показать заново, более выражено вспомнить многие подробности, которые были уже забыты. Отсюда и ситуация начинает видеться более ярко и чётко. В соответствии с этим возникает совсем иная эмоциональная насыщенность пространства психики.
Вот что оказывает решающее воздействие как на общую ментальность, так и на её составляющие - ум и интеллект. Наблюдатель, получая не только энергетическую накачку, но и информационную дотацию, начинает активизировать своё участие в процессе мышления. И, невзирая на ведущую роль участника, привносит в этот процесс свой определяющий вклад.
В некоторой степени этому помогает и сам слушатель. Он ведь не сидит молча, а, сопереживая, задаёт наводящие и расширяющие тему вопросы. И неважно, что сам он мало, чем может помочь страждущему. Главное, он, являясь реальным слушателем, своим наличием натурализует процесс общения, способствуя возникновению в нём самодовлеющей силы.
Если одному человеку другие и не способны помочь реальным советом, то своим присутствием и активным поведением (искренним и сочувственным), они расширяют его собственную чувственную трактовку сложившейся ситуации. И психика, получая дополнительный импульс эмоций, всё же "проворачивает" маховик судьбы, самостоятельно решая сложные вопросы.
Поэтому вынос проблем на внешнее обсуждение необходим. Дело не в том, что таким образом другие люди могут узнать о том, что случилось, и оказать посильную помощь. А в том, что, обратившись к конкретно выбранному лицу, психика получит шанс к раскрытию, чем можно достичь эффекта хоть и кратковременной, но всё же параллельности.
Перед собой психика, как это ни странно, не раскрывается. Слишком слаба эмоциональная составляющая такого представления. Каждая психика скрывает в себе потенциального актёра, а актёру нужен зритель. Сцена без зрителя - мертва. И здесь надо не лицедействовать, т.е. изображать жизнь, а жить на этой "сцене" полноценной судьбой. Это и будет параллельностью.
П. Веденин, 05.06.2006
