Живя в мире взаимоотношений, человек не может существовать без контакта со своим окружением, которое представлено как людьми и вещами, так и процессами. Также нет ничего удивительного в том, что одни контакты нам нравятся, другие же настолько синхронны, что способны доставлять удовольствие. Однако имеются и такие связи, которые неприятны и даже отвратительны.
Понятно, что первые мы хотим удержать, сохранить и продолжить. А вот вторые - прекратить, разорвать и никогда более не возобновлять. Вместе с тем, встречаются и такие контакты, в отношении которых человек определиться не может, и поэтому его эмоциональность остаётся к ним безразличной. Но было бы неправильно такую реакцию сознания на происходящее считать пассивной.
Внимание личности всегда активно, но эта активность постоянно находится в одном из двух состояний - динамике либо выжидании. Сейчас мы и будем говорить об этой непрерывной активности, а также о том, как она соотносится с нашими чувствами относительно её проявлений. Ведь, как было уже сказано, человек весьма избирательно реагирует на те взаимоотношения, которые вольно или невольно возникают по ходу жизни.
Неудивительно, понятно и логично, когда возникшие между участниками контакты, основанные сначала на интересе, а затем переросшие в союзничество, становятся полезными, нужными и даже необходимыми. И если такие связи удерживаются длительное время, то они непроизвольно переводятся на другой уровень, - более интимный и даже сакральный.
Это уже не простое союзничество, а нечто большее, т.к. возникает вполне определённая общность, целостность. Но при этом всё же мы не должны забывать, что речь идёт о различных сущностях, которые волею судьбы и, отчасти, личностным стремлением, оказались рядом. Следовательно, в данном случае речь может вестись лишь о симбиозе, который по определению может быть только временным.
Однако люди, вещи либо процессы обычно не учитывают данного закона природы, позволяя себе привыкнуть к этой, искусственно созданной ими, дуальности, чем и переводят свои отношения в разряд привычек. Привычность же создаёт удобства, которыми обрастают участники такого взаимодействия. Всё это "утяжеляет" союз, делая его неповоротливым и малоактивным. Так обычная привязанность перерастает в обвязанность, а это - путы.
Видите, как хорошая, в принципе, идея постепенно превращается из позитива в негатив. И виною всему является привычка, трансформировавшаяся в привязанность. Как мы уже говорили, каждому субъекту отношений отпущено своё время. Другими словами, жизненный срок индивидуума ограничен. Но эти параметры у всех - свои, а это указывает на ещё один и весьма значимый аспект не конструктивности возникающих привязок.
Ведь по разным - субъективным либо объективным причинам, - но обязательно происходит следующее. Эти, искусственно созданные привязки, рвутся, и за ними, как правило, возникает пустота, ведь привычка оказывается неудовлетворённой, а заменить её нечем либо некем, и это нередко становится трагедией. Хотя здесь имеется и ещё один аспект, - столь же негативного свойства, о котором следует поговорить отдельно.
Любой участник общения обладает памятью, а возникшая от утраты боль оставляет в сознании (независимо от того, каков его источник) неизгладимый след. И этот "шрам" периодически болит, что косвенно оказывает воздействие на того субъекта, объект либо процесс, с кем или чем эта боль соотносится. Что отражается и на той среде, в которой данные участники существуют и с которой взаимодействуют.
В общем, независимо от того, насколько субъект отношений чувствителен к происходящему, но он обязательно должен страдать, если речь идёт об утрате. И не надо считать, что страдания присущи только живым людям, а вещи и, тем более, процессы не подвержены переживаниям (которые, кстати, могут быть как негативными, так и позитивными). Нет, всё это жизнь, а она не может существовать без эмоций.
Так что это за страдания, о которых идёт речь, и чем они могут выражаться? Прежде всего - распространением уныния. Вот один из возможных примеров. Допустим, что некий процесс был организован его создателем и оказался настолько удачным, что существовал длительное время без изменений. Однако время, отпущенное создателю на жизнь, закончилось, а вместе с этим вынужден был остановиться и процесс.
Да, его не стало в физическом мире, но прекратил ли этот процесс свою активность в другом измерении? Впоследствии прерванный процесс оказался обществу необходим, и поэтому было принято решение его возобновить. Для выполнения этой задачи назначили достойного по всем показателям человека. Но вот что интересно: процесс никак не "желал" запускаться, противодействуя всем стараниям нового мастера.
Объяснений здесь два. Имел место человеческий фактор либо сам процесс, не обладая сознательностью и поэтому не способный понять того, что произошло, "требовал" возврата своего создателя. Невозможно? Но как объяснить тогда, что при отсутствии пресловутого человеческого фактора люди иногда встречаются с необъяснимым упорством, с которым процесс не желает подчиняться своим новым управителям?
Таких примеров множество, и не всегда они заканчиваются конструктивно (когда процесс, в конце концов, смиряясь с настойчивостью и доброжелательством человека, воспринимает нового управителя за хозяина). Нередки случаи, когда процесс так и не приемлет второй жизни и, подобно верному псу, уходит вслед за своим властителем. То же самое иногда происходит и с вещами, хранящими в себе дух верности.
И если человек, обладая активной волей, способен регулировать механизм отношений, то вещи и процессы такой силой не обладают и, заимствуя это качество у тех, кому они обязаны своей "творческой" жизнью, вынуждены вечно хранить им верность. Хотя и здесь не всё так однозначно, т.к. многое зависит от того, насколько такие связи были сильны и взаимны. Ведь вещи способны не только любить и ненавидеть, но даже мстить.
Видите, насколько негативной может оказаться обычная привязанность, и особенно она становится выраженной, если за ней следует разрыв отношений. Именно поэтому некоторые индивидуумы, желая оградить себя от деструктивных последствий, обязательно возникающих при привязанности, выбрали другую крайность, которая их, якобы, должна обезопасить. Речь идёт об отторжении.
Это значит, что такими людьми была принята концепция полной и абсолютной независимости как от других людей и вещей, так и от процессов. Такая "свобода" является невозможной в своей сути, поскольку мир существует на основе отношений, и не признавать этого факта - значит не понимать законов жизни. А это так же противоречит природе - это противоестественно - со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Нельзя, находясь в воде, остаться сухим, если только не противопоставить ей жар. Но, во-первых, это действие будет слишком затратным, причём во всех отношениях, а во-вторых, нерациональным использованием ресурсов, ведь тогда придётся отказаться от реализации всех остальных планов. Такой человек, сбиваясь на моно идею, становится маньяком и, словно дон Кихот, начинает войну со всем миром.
Но и здесь ему не удаётся реализовать свою задумку, ведь он хоть и минимизировал контакты с миром, но полностью отделиться от него не смог. Следовательно, принцип отторжения можно признать за идею "фикс", как нереальную и, потому, несбыточную. Ущербность же такого начинания состоит ещё и в том, что мир людей, вещей и процессов, в свою очередь, отторгает такого человека, делая его в нём лишним и ненужным.
Многие понимают проигрышность подобной формы поведения, и, стремясь уйти от привязанности, выбирают нечто среднее между ней и отторжением, что выглядит, как обособленность. Девизом такой формы поведения можно считать следующую фразу: "я как бы с вами, - но точно не за вас". По этому поводу и относительно таких людей в народе существует вполне определённое мнение – они "ни рыба, ни мясо".
Подобное дистанцирование порождает ответную реакцию у тех, кто такого человека окружает, ведь никто ещё не отменял закона: "кто не с нами, тот против нас". Следовательно, такой человек, осознанно не желая приобретать друзей-союзников, обязательно получит весь мир в виде врагов-недоброжелателей. Ведь обособленность позиционирует себя как презрение и пренебрежение к существующим устоям.
И какими бы они ни были, став общепринятыми, эти устои должны неукоснительно соблюдаться всеми, кто является участником процесса жизни, независимо от своего ранга. А любая попытка выделить себя из общей среды, заявив о своей, якобы, уникальности и, потому, претендуя на исключительность, воспринимается, как необоснованная капризность, и тут же подвергается наказанию – публичной "порке".
Если же такая личность продолжает настаивать на своей линии поведения, не понимая того, что она ошибочна, то такая "порка" становится регулярной и, в итоге, чревата многими осложнениями. Как видим, и этот вариант избавления от привязанности оказывается дефективным и, потому, неприемлемым. Видимо, нельзя и неконструктивно, избавляясь от одной проблемы, заменять её другой, не менее сложной.
И, в этом свете, я предлагаю вам рассмотреть ещё один вариант избавления от привязанности, который основывается на уважении. На вопрос же: "относительно кого или чего должно быть проявлено это уважение?", - отвечу: относительно всего, ведь речь идёт не о конкретном действии, а о принципе поведения. В этом варианте, уважение становится синонимом приятия, т.е. понимания и признания.
Речь идёт о том, что все люди, вещи и процессы должны относиться друг к другу с уважением, понимая и признавая за каждым участником процесса жизни свободу его выбора. Это значит, что отношения между ними необходимо строить здесь и сейчас, в каждый миг своего существования. При этом каждый не только создаёт свой путь самостоятельно, но и сам лично отвечает перед собой за себя.
При таком раскладе, люди, вещи и процессы начинают ценить себя и других, как равнозначных участников общего жизненного процесса, одинаково важного для всех, без исключения. Данный подход к взаимоотношению исключает их зависимость и, в то же время, позволяет им действовать коллегиально, учитывая возможность любого из участников при желании отказаться и свободно выйти из организованного проекта.
И такой выход, пусть неожиданный и даже насильственный, не сможет оказать негативного влияния на общее дело. Уважение каждого к каждому и всех ко всему, этакая тотальная уважительность, способна творить чудеса. Ведь, невзирая на совместные усилия, никто ни от кого не зависит, никто ни у кого ничего не просит. А всё, что происходит, есть следствие доброй воли, рождённой здесь и сейчас.
В такой среде нет страданий, вызванных уходом любого члена общества, исчезновением вещей или прекращением процессов. Каждый понимает: если так произошло, значит, тому были причины, и они не пришли со стороны, а возникли здесь, как следствие поведения самих людей, вещей либо процессов. Так что всё происходящее становится понятным и закономерным, т.к. было сделано их собственными "руками", хотя и не всегда осознанно, - но, тем не менее, сознательно.
Отсюда нет негативного следа от произошедшего, ведь нет другого виновника, кроме самого себя. А значит, и корить следует только себя за недостаточную внимательность, аккуратность, вдумчивость и т.д. При этом и здесь "корить" не означает стремиться к вызыванию страданий, отнюдь. Ведь корить можно и с другим прицелом: желанием разобраться в причинах допущенной ошибки и произвести соответствующую коррекцию.
В результате подобного уважительного отношения, в том числе и относительно самого себя, происходит трансформация ошибки в опыт, который, накапливаясь в анналах памяти, прорастает, становясь знанием, ведущим к очередным высотам умения. И самое важное, что происходит в зоне тотального уважения, это возникновение бережливого отношения к другим людям, вещам и процессам, взращенное на уважении самого себя.
Каждый человек - это не только индивидуальность, подобная другим, но и материальная вещь, а также энергетический процесс. Личность, исповедующая такой подход к миру, не сторонится его, а с удовольствием множит союзников среди людей, вещей, процессов. И так у них будет происходить до тех пор, пока эти отношения продолжат оставаться взаимными. А это, прежде всего, зависит от самого человека, его воли.
Можно скептически относиться к рассуждению о том, что вещи либо процессы способны "думать" и, тем более, принимать решения. Но если подойти к пониманию этого утверждения с другой стороны, т.е. рассматривать происходящее в ракурсе опосредованности, то данная идея уже не будет выглядеть такой уж нереальной, ведь речь ведётся о реакции отражения.
Процессы же и, в особенности, вещи способны к отражению, что и будет сознательной реакцией на то поведение, которое мы позволяем относительно как их либо других людей, так и самих себя. Характером обладает каждое производное от жизни, и, являясь частью природы, оно индивидуально, а значит, и сознательно. Не надо только принимать сознательность за осознанность, на которую способна только личность.
П. Веденин, 15.12.2007
